Автоматизация и роботизация процессов складской логистики становится все более актуальной для стран с развитой экономикой, однако в России этот процесс пока сдерживает целый ряд факторов. Что-бы оценить их, мы обратились с рядом вопросов к специалистам ведущих компаний в этой области.
На вопросы издания отвечает Артём Долгих, руководитель направления складской логистики AXELOT.
— Как вы оцениваете современное состояние российского рынка автоматизированного оборудования для складской обработки грузов? Каковы его основные тенденции и особенности? Как влияет экономическая ситуация в России на его развитие?
— Технологии дают все больше возможностей: растет скорость обработки данных, дешевеют различного рода чипы, метки, компьютерные устройства, повышаются возможности мобильных устройств. Рынки становятся все более глобальными – знания об опыте внедрения автоматизированных решений с сумасшедшей скоростью распространяются по всей планете. Исходя из этого мы видим основную тенденцию в том, что все большее количество отраслей и масштабов бизнеса получают свое решение со своей ценой и особенностями.
Эксперты считают, что объемы рынка WMS в России и в Европе соотносятся как 1 к 10. Думаю, что степень проникновения автоматизированных комплексов на склады примерно соответствует этому соотношению. Из чего однозначно следует, что перспективы для производителей, поставщиков и внедренцев подобного рода оборудования самые радужные.
— На основании каких критериев принимается решение по автоматизации, и какие основные стадии проходит внедрение проекта? Какие проблемы чаще всего возникают между поставщиком и заказчиком и как они решаются?
— Ключевым критерием, по моему мнению, все-таки является повышение производительности. То есть, решение об автоматизации принимается в тех ситуациях, когда увеличением численности персонала, способом его организации, изменением топологии значимого прироста уже не добиться. Все чаще мы слышим и о таком факторе, как фонд оплаты труда – в регионах с высоким уровнем заработной платы инвестиции в автоматизацию также становятся оправданными.
Проект становится сложнее. Если говорить о стороне заказчика, то добавляются более сложные условия контрактования – как по оборудованию, так и по услугам, появляются значимые с точки зрения сроков этапы производства, монтажа и пуско-наладки, обязательной становится организация службы эксплуатации. Если говорить о нас, то появляется третья сторона, с который мы должны разделить ответственность за программный код, определив, кто исполняет бизнес-логику, а кто управляет контроллерами. И вот здесь кроются корни основной проблемы – если на сторону робота передать много бизнес-логики, то заказчик вынужден будет вести софтверный проект с иностранным поставщиком, программное обеспечение которого в подавляющем большинстве случаев не предназначено для серьезной кастомизации. Это, мягко говоря, непросто.
— Как быстро окупаются проекты по автоматизации? Как правильно оценивать соотношение роста капитальных затрат при строительстве автоматизированного склада по сравнению со стандартным складом, оснащенным стеллажной системой, и экономического эффекта при последующей работе?
— Проекты окупаются годами. Оценивать подобные инвестиции, сравнивая их с потенциальной экономией на ФОТ, нам кажется неперспективным. Сравнивать надо с выраженным в деньгах ответом на какой-то из вопросов: «Что я смогу благодаря этому сделать? Какого роста смогу достичь? Насколько больше продавать?». Или вообще абстрагироваться от финансового вопроса и спросить у себя, возможно ли продолжать развитие моей компании, не инвестируя в подобного рода проекты. Как, возможно, когда-то вы спрашивали у себя: «А сможем ли мы сделать шаг на следующий уровень, не поменяв склад или офис на более высокий класс А?».